Международное исследование, организованное консорциумом European Alzheimer’s and Dementia Biobank (EADB), помогло лучше понять, как генетические факторы риска болезни Альцгеймера отличаются — и совпадают — у разных народов. Впервые ученые оценили, насколько полигенные рисковые баллы (PRS), которые показывают вероятность развития болезни, работают в глобальном масштабе.

Полигенные рисковые баллы (PRS) — это числовая оценка, которая показывает, насколько комбинация мелких генетических изменений увеличивает шансы заболеть. Если упростить, это как «генетический прогноз»: чем выше балл, тем выше риск.

В проекте участвовали специалисты из Европы, Азии, Африки, Северной и Южной Америки и Австралии, включая команду профессора Альфредо Рамиреса из Кельнского университета.

Оказалось, что у «обычной» формы Альцгеймера два генетических профиля. Первый зависит в основном от гена APOE, а второй — от комбинации примерно 75 других вариантов генов. При этом второй профиль оказался почти одинаковым у всех народов, что говорит об общем биологическом механизме болезни.

Результаты опубликованы в издании Nature Genetics.

Рамирес и его коллеги восемь лет изучали генетику Альцгеймера у жителей Латинской Америки — группы, которую раньше почти не исследовали. Их работа уже привела к важным открытиям, и теперь они помогают EADB анализировать генетическое разнообразие болезни.

Чем больше смешиваются популяции, тем важнее понимать, какие факторы риска универсальны, а какие — уникальны для конкретных народов. Это ключ к персонализированной медицине, где лечение и профилактику можно подбирать с учетом генетики.

Для расчета PRS ученые взяли данные масштабного исследования 2022 года, где сравнивали геномы больных Альцгеймером и здоровых людей. Выяснилось, что влияние APOE сильно различается у разных народов, а вот остальные 75 генетических вариантов работают одинаково. Возможно, дело в пока неизученных различиях в участке ДНК, где находится APOE, — это объясняет, почему риск болезни так неодинаков в разных регионах.

Важно и то, что PRS оказался специфичным именно для Альцгеймера, а не для деменции в целом. Это значит, что точная диагностика критична, а PRS может помочь отбирать участников для клинических испытаний — тех, у кого риск действительно высок.

Сейчас генетические исследования в основном проводят на европейцах из развитых стран, — говорит Рамирес. — Но если мы хотим, чтобы наука была справедливой, нужно изучать всех. Наша работа показывает, как глобальная коллаборация и внимание к разнообразию не только двигают науку, но и помогают добиваться равенства в медицине.

Сравнение генетики Альцгеймера у разных народов не только раскрывает новые детали болезни, но и открывает путь к более точному и доступному лечению.

Реальная польза:

• Персонализация диагностики — PRS поможет выявлять группы высокого риска, особенно в малоизученных популяциях (например, в Латинской Америке).
• Улучшение клинических испытаний — можно точнее набирать участников, исключая тех, у кого деменция вызвана не Альцгеймером.
• Снижение неравенства — понимание различий в APOE у разных этносов позволит адаптировать профилактику.

Отметим, что хотя исследование охватило много популяций, данных по некоторым группам (например, коренным народам Африки или Азии) все еще мало. Без этого нельзя утверждать, что выводы универсальны.

Ранее ученые выяснили, как именно болезнь Альцгеймера повреждает мозг.