Ученые из Санкт-Петербургского государственного университета внимательно изучили компьютерные игры и пришли к интересному выводу. Они считают, что игры превратились в особый, сложный тип документального интерфейса. Что это значит на простом языке? Этот новый формат позволяет не просто воссоздавать исторические события, но и дает нам, пользователям, возможность по-новому взглянуть на привычную «объективность» новостей, официальных бумаг и научных статей. Кроме того, через игры мы можем глубже понять глубоко личные, экзистенциальные переживания, в том числе и такое сложное явление, как психологическая травма.

Исследователи уверены, что современные игры давно вышли за рамки индустрии развлечений и стали полноправным предметом для серьезной науки. Особый интерес у философов вызвала способность игр работать с феноменом «документальности». Если обычный документ просто подтверждает факт, то документальность в играх — это особый визуальный и интерактивный язык, который претендует на показ реальности без прикрас. С этим языком мы сталкиваемся в музеях, научных программах или телерепортажах. Но игры помещают нас в самый центр этого языка и заставляют его „играть“ по-новому.

Результаты этой масштабной работы, которую поддержал Российский научный фонд, опубликовали в авторитетном журнале «Вопросы философии».

Доцент кафедры философии науки и техники СПбГУ Константин Очеретяный приводит конкретный пример:  «История в этом случае не столько преподносится с позиции нарратора, сколько раскрывается в процессе активного вовлечения игрока. Грамотная организация геймплея сама по себе становится носителем документальности. Например, в игре The Waiting Game механика вынужденного ожидания напрямую усиливает историю героев. Пользователь, как и персонажи, не знает, сколько продлится действие, и вынужден постоянно делать экзистенциальный выбор: пройти ли путь до конца».

По его словам, игры раскрывают парадоксальную природу такого интерфейса. С одной стороны, это пространство для безграничного воображения, а с другой — документ, который должен фиксировать реальность.

Ученые выделяют несколько способов, как игры этого добиваются:

• Доведение правил до абсурда. Яркий пример — игра Papers, Please!. Здесь игрок становится пограничным контролером, который оказывается в ловушке жестокой бюрократической системы. Решения, продиктованные простым человеческим состраданием, могут привести к катастрофическим последствиям для его виртуальной семьи. Это заставляет нас задуматься о том, как бездушный язык правил сталкивается с человеческой субъективностью и моральным выбором.
• Передача внутреннего опыта. Игры могут моделировать не только внешние события, но и внутренние состояния человека — страх, болезнь, отчаяние. Сухое, научное описание симптомов болезни не вызовет такого же отклика, как игра, где ты сам ощущаешь на себе, как мир меняется под воздействием недуга. Это переживание становится почти равно личному опыту.
• Смещение фокуса с рассказа на присутствие. Игрок не просто слушает историю, а активно участвует в ее создании, постоянно делая выбор и ощущая последствия своих действий на себе.

Таким образом, компьютерные игры серьезно расширяют наше представление о том, что может быть документом. Они позволяют перейти от простого знания к реальному присутствию в ситуации. А это, в свою очередь, развивает у игроков эмпатию, эмоциональный и коммуникативный интеллект.

Философы из СПбГУ пришли к выводу, что игры — это не просто симуляция реальности. Они предлагают нам мощный инструмент для ее глубокого и критического анализа. Неважно, исследуют ли они природу цифрового общения, как в The Beginner’s Guide, или играют с нашим восприятием свободы воли и сюжета, как в The Stanley Parable. Это выводит видеоигры далеко за рамки простого развлечения и превращает их в уникальную среду для осмысления всей сложности современного мира. Эти исследования ученые проводят при поддержке национального проекта «Наука и университеты».